Потому что в первом абзаце он пишет об экономистах прошлого, а далее - о "профессиональных экономистах", к которым он себя, по понятным причинам, не причислял.

Смит был профессором философии, путешественником при влиятельных лицах, человеком XVIII века, у которого написание книги не слишком отличалось от написания писем (к своему другу Юму, например).

Кантильон был банкиром, Жан Батист Сэй - промышленником и торговцем, Мальтус - священником и публицистом, Рикардо - биржевым торговцем. Карл Менгер был юристом и журналистом и т.д. К середине XIX века ситуация поменялась - Курсель-Сенёль был советником чилийского правительства (возглавляя, правда, кафедру в Католическом университете Сантьяго), Менгер какое-то время был учителем у наследника австрийского престола, принца Рудольфа (который, бедняжка, покончил с собой из-за несчастной любви), Бем-Баверк был, пожалуй, первый теоретик мировой величины, сделавший карьеру на государственной службе (президент Академии наук, заместитель министра и минстр финансов).

Современный формат экономистов появился в ходе т.н. Висконсинского эксперимента. Когда влиятельный сенатор ЛаФоллет был губернатором штата Висконсин, он выпестовал в местном университете плеяду экономистов, которые проводили в жизнь на уровне штата все интервенционистские меры, ставшие позже основой Нового курса Рузвельта. ЛаФоллет стремился сформировать профессиональную касту государственных управленцев, хотел поставить это дело "на прогрессивную, научную основу" в соответствии с пафосом эпохи. Они и их ученики потом составили костяк команды Рузвельта и нынешние десятки и сотни тысяч их коллег по всему миру - их прямые профессиональные потомки. Типа наших Грефа с Кудриным.