Мимоходом

Во вчерашней передаче по "Культуре" про Орлову и Александрова.
Говорит тётенька, не увидел кто в первоначальных титрах, а потом не повторили.
Друг дома многолетний, или какая-то родня. Сильно младше Л.О. и Г.А. Вспоминает, много рассказывает о их доме во Внуково, как Александров его проектировал (м.п. работает всё, что консультанты пытаются объяснить клиентам: вначале Л.О. и Г.А. дали себе труд ответить на вопрос "зачем нам этот дом"?, после чего стало ясно, каким он должен быть, а уж отсюда стало понятно, какие решения и материалы годятся, какие нет).
Говоря о нелюдимости Орловой, эта тётенька упоминает о том, что Л.О. никогда не ходила на сталинские приемы.
Вдруг, вспомнив смешное, тётенька улыбается.
"Знаете, когда умер Сталин, мы были в их доме, во Внуково, сидели за столом. И вдруг Орлова в наступившей тишине говорит:
- Господи, наконец-то он сдох.
Я пришла в ужас - как можно так говорить о Нём! Я была школьница, вскочила, у меня даже не было слов. Выбежала на кухню, разрыдалась. Там была бабушка, она меня стала спрашивать что случилось. И я в слезах и возмущении ей сказала, что вот, Люба так... о Нём...
И бабушка обняла меня, погладила по голове и сказала:
- Какая ты все-таки ещё у меня дурочка.

Железная женщина

Эту книжку я читал один раз, около двадцати лет назад.
Сейчас она случайно оказалось под рукой. Пролистал. Заметил множество того, что не замечал тогда.
Поразительна история распада личности Горького.

Уэллс, в 1934 г. съездивший в Россию, куда Горький перебрался за год до этого
<<Горький оказался сталинистом, защищает все, что делается Сталиным>>.
Как председатель ПЕН-клуба Уэллс говорил о всемирном братстве писателей и людей науки. Горький на это: "за этой идеей [Уэллса] кроется намерение помочь белоэмигрантам вернуться на родину и начать здесь антисоветскую пропаганду".

Горьковские инструкции к изданию книг для "Библиотеки колхозника", по 8880 печатных знаков каждая.
<<Берется рассказ, отбрасывается ненужное. Соединяется с двумя-тремя другими рассказами. Перефразируется, комментируется. Чистится язык, на котором писатели-дворяне состязались в любви к народу>>.


Или вот такой его же план мобилизации ста писателей:
<<им будут даны сто тем, и мировые книги на эти темы ими будут переписаны наново, а иногда две-три соединены в одну. [Это будет сделано для того,] чтобы мировой пролетариат читал их и учился по ним делать мировую революцию. Для средних веков можно взять, например, "Айвенго" Вальтера Скотта и очерки Стасюлевича; таким образом должна быть постепенно переписана вся мировая литература, история, история церкви, философия: Гиббон и Гольдони, Епископ Ириней и Корнель, проф. Алфионов и Юлиан Отступник, Гесиод и Иван Вольнов, Лукреций Карр и Золя, Гильгамещ и Гайавата, Свифт и Плутарх. И вся серия должна будет кончаться устными легендами о Ленине. Это особенно будет полезно красноармейцам и краснофлотцам.>>