![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Объятый Ужасом (новогодняя история)
Dec. 19th, 2004 02:00 amНесколько лет назад, будучи уже в преклонном возрасте, я попал в ситуацию, когда совершенно буквально и фактически был внезапно Объят Ужасом.
Племянница моя, Маша, ходила тогда в танцевальную детскосадовскую студию. И моя сестра попросила меня зайти к ним на праздник Нового года, который назывался "утренник" и происходил в 20-х числах декабря. Я пообещал, что буду, но предупредил, что к началу точно не успею. "Ну ладно, - сказала сестра - ты приходи, когда сможешь, но приходи обязательно. Они там репетировали чуть ли не с 7-го ноября, там у них какой-то спектакль, Машке важно, чтобы ты был".
В назначенное утро, поглядывая на часы и прикидывая как бы побыстрее свалить, я вошел в вестибюль районнного детского центра, размещавшегося в особняке на Басманной. Надо сказать, что я - тертый калач, бывший советский ясельник, затем детсадовец-пятидневочник, затем с 4-го по 8-й класс отводил-забирал в сад сестру. Словом, нашим детским садом меня не то чтобы напугать - удивить трудно. Вот почему я не предполагал совершенно того, что случилось со мной в то, оказавшееся жутким, декабрьское утро. Был, так сказать, морально не готов.
Да. Ну вот. Прошед вестибюль и поднявшись по лестнице, я попал в длинный коридор. Ряды дверей были закрыты и из-за каждой раздавались звуки пианино и детские голоса. Я стал наугад открывать двери и всовывать голову с вопросительным выражением лица. Везде было одно и то же - взрослые, кучкой сидевшие на стульчиках, чтобы освободить пространство, и поющие либо танцующие дети, которые с напряженными недетскими лицами, боясь сбиться, выполняли команды воспитательниц, одетых иногда нарядно, а иногда странно - смотря по роли в процессе. В углу каждой комнаты стояло пианино, за каждым - тётенька, которая аккомпанировала, глядя то в ноты, то на воспитательницу.
В четвертой или пятой зале я увидел своих. Сестра мне кивнула, а племянница Маша не заметила меня, держа руки в боки и выделывая под музыку что-то там этакое, среди еще примерно двух десятков детей. Помню, поразила меня одинаковость деток - в других залах они были более разнокалиберные.
Зал, конечно, одно название. Взрослых было много, так что стульчики все были заняты, и я встал у двери, вывернувшись из пальто и сунув его сестре, которая добавила мое пальто к своей куртке. Стульчики были детские, поэтому каждый сидящий взрослый удобно мог расположить верхнюю одежду между животом и по необходимости поднятыми коленями.
Да. Ну вот, значит. За этими перемещениями и хлопотами я совсем не следил за детьми и сюжетом разыгрываемой вещи. А зря, как вскоре выяснилось. Воспитательница стояла ко мне спиной. Она делала знаки тётеньке-аккомпаниаторше и та надавливала на клавиши, извлекая звуки. Под эти звуки дети то ходили по кругу, то приседали, то останавливались и пели какие-то слова. "Зайчик, с-пальчик, ёлки, волки" - слышалось мне, но не очень ясно. Глаза мои стали закрывться и я уже начинал клевать носом, как расскзывала потом сестра. Но тут, судя по музыке, настала кульминация. Пианино залопотало, воспитательница что-то звонко крикнула, отходя в сторону. На меня - весьма снизу - уставилось два десятка детских лиц. Они присели, делая какие-то шарящие движения по полу, не сводя с меня своих блестящих глазёнок. Воспитательнца, по-прежнему ко мне спиной, стала считать: "раз-два... три!!!"
При счете "три" маленькие существа распрямились и в меня полетели какие-то серые шары, оказавшиеся старыми теннисными мячами. Я стоял один, навытяжу, прижавшись спиной к двери, вытаращив глаза, а детки с довольно-таки злобными лицами швыряли в меня свои сняряды, полуокружив дверь маленькой ордой. Сестра, закатываясь, падала лицом в мое пальто у себя на коленях (она потом сказала, что я "корчил очень смешные рожи", племянницу Машу я перестал различать среди этих монстров, а убежать за дверь не сообразил, так был буквально, дословно - объят ужасом.
Этот Новогодний Ужас потом объяснила мне племянница. На двери была приклеена картонная ёлка. Из-за двери, по замыслу воспительницы, должен был выскочить воображаемый Серый волк, покушавшийся на Зелёную красавицу. Воспитательница не видела, как появился чужой незнакомый дядя, как мягкими движениями, стараясь не привлекать к себе внимания, снял пальто, оставшись в сером костюме, как заслонил "зелёную красавицу". Но все это отлично видели детки, певшие, конечно, и приседавшие, но зорко следившие за серым чудовищем, появление которого подозрительно совпало со сценарием. Племянница сказала, что им было очень страшно - кроме нее, которая меня узнала, - именно поэтому они метали в меня мячи с недетской силой.
"А ты-то почему метала в меня мячи с недетской силой, раз говоришь, что узнала?" - возмутился я.
"А на всякий случай, - сказала Маша. - вдруг бы это был бы не ты?"
Племянница моя, Маша, ходила тогда в танцевальную детскосадовскую студию. И моя сестра попросила меня зайти к ним на праздник Нового года, который назывался "утренник" и происходил в 20-х числах декабря. Я пообещал, что буду, но предупредил, что к началу точно не успею. "Ну ладно, - сказала сестра - ты приходи, когда сможешь, но приходи обязательно. Они там репетировали чуть ли не с 7-го ноября, там у них какой-то спектакль, Машке важно, чтобы ты был".
В назначенное утро, поглядывая на часы и прикидывая как бы побыстрее свалить, я вошел в вестибюль районнного детского центра, размещавшегося в особняке на Басманной. Надо сказать, что я - тертый калач, бывший советский ясельник, затем детсадовец-пятидневочник, затем с 4-го по 8-й класс отводил-забирал в сад сестру. Словом, нашим детским садом меня не то чтобы напугать - удивить трудно. Вот почему я не предполагал совершенно того, что случилось со мной в то, оказавшееся жутким, декабрьское утро. Был, так сказать, морально не готов.
Да. Ну вот. Прошед вестибюль и поднявшись по лестнице, я попал в длинный коридор. Ряды дверей были закрыты и из-за каждой раздавались звуки пианино и детские голоса. Я стал наугад открывать двери и всовывать голову с вопросительным выражением лица. Везде было одно и то же - взрослые, кучкой сидевшие на стульчиках, чтобы освободить пространство, и поющие либо танцующие дети, которые с напряженными недетскими лицами, боясь сбиться, выполняли команды воспитательниц, одетых иногда нарядно, а иногда странно - смотря по роли в процессе. В углу каждой комнаты стояло пианино, за каждым - тётенька, которая аккомпанировала, глядя то в ноты, то на воспитательницу.
В четвертой или пятой зале я увидел своих. Сестра мне кивнула, а племянница Маша не заметила меня, держа руки в боки и выделывая под музыку что-то там этакое, среди еще примерно двух десятков детей. Помню, поразила меня одинаковость деток - в других залах они были более разнокалиберные.
Зал, конечно, одно название. Взрослых было много, так что стульчики все были заняты, и я встал у двери, вывернувшись из пальто и сунув его сестре, которая добавила мое пальто к своей куртке. Стульчики были детские, поэтому каждый сидящий взрослый удобно мог расположить верхнюю одежду между животом и по необходимости поднятыми коленями.
Да. Ну вот, значит. За этими перемещениями и хлопотами я совсем не следил за детьми и сюжетом разыгрываемой вещи. А зря, как вскоре выяснилось. Воспитательница стояла ко мне спиной. Она делала знаки тётеньке-аккомпаниаторше и та надавливала на клавиши, извлекая звуки. Под эти звуки дети то ходили по кругу, то приседали, то останавливались и пели какие-то слова. "Зайчик, с-пальчик, ёлки, волки" - слышалось мне, но не очень ясно. Глаза мои стали закрывться и я уже начинал клевать носом, как расскзывала потом сестра. Но тут, судя по музыке, настала кульминация. Пианино залопотало, воспитательница что-то звонко крикнула, отходя в сторону. На меня - весьма снизу - уставилось два десятка детских лиц. Они присели, делая какие-то шарящие движения по полу, не сводя с меня своих блестящих глазёнок. Воспитательнца, по-прежнему ко мне спиной, стала считать: "раз-два... три!!!"
При счете "три" маленькие существа распрямились и в меня полетели какие-то серые шары, оказавшиеся старыми теннисными мячами. Я стоял один, навытяжу, прижавшись спиной к двери, вытаращив глаза, а детки с довольно-таки злобными лицами швыряли в меня свои сняряды, полуокружив дверь маленькой ордой. Сестра, закатываясь, падала лицом в мое пальто у себя на коленях (она потом сказала, что я "корчил очень смешные рожи", племянницу Машу я перестал различать среди этих монстров, а убежать за дверь не сообразил, так был буквально, дословно - объят ужасом.
Этот Новогодний Ужас потом объяснила мне племянница. На двери была приклеена картонная ёлка. Из-за двери, по замыслу воспительницы, должен был выскочить воображаемый Серый волк, покушавшийся на Зелёную красавицу. Воспитательница не видела, как появился чужой незнакомый дядя, как мягкими движениями, стараясь не привлекать к себе внимания, снял пальто, оставшись в сером костюме, как заслонил "зелёную красавицу". Но все это отлично видели детки, певшие, конечно, и приседавшие, но зорко следившие за серым чудовищем, появление которого подозрительно совпало со сценарием. Племянница сказала, что им было очень страшно - кроме нее, которая меня узнала, - именно поэтому они метали в меня мячи с недетской силой.
"А ты-то почему метала в меня мячи с недетской силой, раз говоришь, что узнала?" - возмутился я.
"А на всякий случай, - сказала Маша. - вдруг бы это был бы не ты?"
